Кибер-вампирша Селин (СИ) - Страница 6

Круг первый: Зов Трансильвании

Срыв 1-й печати

Они защищали свой трансильванский фатерлянд - полумужчины и полуженщины, добровольцы службы республиканской безопасности. Они были как одна большая семья, объединенная общей целью. Все личное отдалилось, было отодвинуто на второй план, ведь на их вампирский фатерлянд пришли зомби-захватчики. И вместе с ними грандиозный пафосный замес.

Отряд партизан "имени тов. Дракулы" собрался в опорном пункте, километрах в трех от линии фронта. Полувампиры молча наблюдали за рассветом в оккупированной горной Валахии... Где-то за вершинами гряды раскинулось Трансильванское плато, куда еще не добралось невыносимое солнце и клешни западных мертвяков. Там еще сохранилась прохлада ночи и пелена искусственных туч. Здесь же стояло сухое и жаркое лето, с безоблачным синим небом и ослепляющим солнцем. Партизаны были биотехнически модифицированы, чтобы переносить солнце... Но все равно припекало. Прямо скажем, хреново так.

Молодой новобранец, сидевший на ящике с боеприпасами, напевал незатейливый народный мотив. "Трансильванский голод".

Ему подвывал совсем маленький волчонок, который прибился к отряду "имени тов. Дракулы", появившись неизвестно когда и откуда. Слова народной песни, такие простые и понятные каждому полувампиру, будто переносили их домой, помогая переносить изнуряющую погоду.

Трансильванский голод... холод... души...

Твои цепкие руки длинны... длинны...

Горы холодны... холод... души...

Опасливая тень... всегда в ночи...

Возьми меня... услышь мой зов,

Возьми меня во мрак дневного сна,

Навечно быть мне в тени твоего Дворца...

О, ненавижу жить... лишь кровь тепла...

Так Чист... столь холоден...

Трансильванский голод!

Приветствую вас, ярые вампиры!

Мой план готов к осуществлению:

Быть тем, кто вдыхает Ветер Горя -

Горе и страх, дражайший катарсис!

Изящное Зло - быть ужасным Графом,

Часть Сговора, который истинно бессмертен.

Слушай Зов, он сковывает страсти.

Трансильванский голод... мои горы холодны.

Так чист... Холоден, зол

Трансильванский голод.

Новобранец поднялся и побрел в сторону схрона с оружием, а волчонок побежал следом. Щенок обернулся к горам, когда с их стороны донеслась мелодичная песня свободного дикого волка: "уууу-уууу... уууу-уууу... "

Возможно, где-то в тени гор еще остался запах валахской ночи, похожей на ту, о которой пел молодой романтичный дракуловец. Он был особенным, этот отряд. Противодиверсионная группа охотников-егерей. Каждый боец на каком-то глубинном уровне осознавал суть своего дела: она в особой форме слабости, болезненности... которая странным образом дает силу и направляет во время охоты. Но в чем причина противоестественной связи?

Охотники понимали, что связь существует, надеялись со временем понять ее, но в данный момент это было невозможно. Словно чего-то не доставало для того, чтобы обратить смутные и разрозненные видения в единую, ясную картину. Они еще не превратились в настоящих вампиров.

- Командир, получен приказ, - сухо отрапортовал связист, приложив ладонь к непокрытой голове. - У нас пятнадцать минут.

Выглядело это довольно нелепо, поскольку последние намеки на воинский румынский устав изжили себя давно. Здесь уже никто не воевал из-под палки, никто не кричал и не требовал. Полувампиры просто решали, что нужно делать и выполняли принятые решения. Они вели себя просто и естественно.

Как братья во крови...

- Отлично. Докурим. И на исходные, - ответила Селин.

Командир группы егерей. Здесь ее знали только по имени, а кого-то только по прозвищам. Фамилии больше не использовались. На ней была аккуратная пятнистая форма серо-черных оттеков без знаков различия. Форма боевых отрядов зомби - так как в амуниции врага было проще проникать за линию фронта.

На ее плечи падали локоны темных, почти черных волос. Холодные голубые глаза смотрели в сторону гор. Полувампиры-мужчины почти привыкли видеть в ней только командира, "Одинокую волчицу", вожака. Хватало одного ее взгляда, чтобы осадить любого и дать понять - она из особого типа вампиров-женщин.

Селин достала из кармана сигарету "Летучая мышь", и поднесла ее к красивым холодным губам...

Она вдыхала этот запах, но не чувствовала его. Сладкий дурман, в котором растворялось сознание, являлся чем-то другим.

Это был... аромат охоты. Селин не воспринимала его как обычный запах зоны боевых действий, вроде сожженной взрывчатки или алкоголя. Скорее, это шло изнутри.

Их война состояла из редких мгновений свободы, озарений, которые никогда не забывались и навсегда оставались в памяти. Они жили ради этих моментов свободы - сродни той, что знали древние хищники когда-то очень давно... Когда между охотником и жертвой не было ничего.